— Все женщины нашей семьи отличались способностями к прорицанию. — Голос старой Эрны оказался неожиданно молодым и звучным. Мафей даже отвлекся немного, силясь понять, кого же ему этот голос напоминает. Судя по едва заметной ухмылке Кантора, он уловил сходство уже давно и, в отличие от его высочества, вопросом идентификации не мучился. — И я тоже умею видеть сквозь сумрак. Как Нарна. Как моя мать и мать моей матери. Как моя дочь. Как юная Ллит. Как многие поколения семьи Гвон. Наши умения с незапамятных времен приносили пользу общине и помогали нашему народу выжить в трудные времена. Мы всегда делились с сородичами своими знаниями и никогда не скрывали увиденного. Но в этот раз… когда дочь открыла мне свое последнее видение, мы решили, что нашим мужчинам незачем знать лишнего. Однажды они уже не послушали нас, и их честолюбие и жадность обернулись для нас многими бедами. Узнай они то, что узнали мы, — опять наделали бы глупостей, на этот раз из страха или, напротив, неуместной отваги.