Лунатик присматривает за малышами на детской площадке.
— Не думаю, что у нас сохранились поводы для вражды, — спокойно произнес Сантьяга. — Во всяком случае, я их не вижу. Ваша цивилизация все дальше и дальше уходит от магии, и, как это ни смешно, мы для вас ближе и роднее, чем кто бы то ни был.
— Она не допустила ошибку, — тихо сказала Екатерина Федоровна. — Наши принципы значат для нее много, очень много, но сейчас…
Предполагаемый обладатель Кубка Големов вряд ли мог послужить эталоном для современных создателей големов. Это было приземистое, мускулистое существо душевного оливкового окраса, наряженное по случаю турнира в набедренную повязку и кожаный ошейник. Его низкий лоб булыжником нависал над малюсенькими, запрятанными глубоко в череп глазками, и уравновешивался громадной нижней челюстью, плавно переходящей в торчащие изо рта клыки. В центре композиции свешивался большой унылый нос. Оружия на монстре не наблюдалось (видимо, Красные Шапки не слишком доверяли своему несокрушимому «люксу»), а длинные когти говорили скорее о неопрятности, чем о серьезных боевых свойствах.
Наемник согласно кивнул и быстро, пока дикари не опомнились, поднял голему верхнюю левую конечность. В этом месте, под мышкой, обычно ставилось клеймо мастера, и Громовержец не был исключением. Печать там была, но совсем недавно ее аккуратно сточили, судя по грубым царапинам — тем же напильником. Впрочем, скрыть следы полностью Красным Шапкам не удалось, и Артем сумел разглядеть цифры: 1439. Дата изготовления. На какой помойке предприимчивый Копыто раскопал такое старье, оставалось только догадываться.
— Это, типа, не кот. Это, типа, боевой голем.