Вздохнув, тряхнул головой, возвращаясь в реальность. Взял комок холодной земли и первый бросил на крышку гроба. Не знаю, принято ли такое в этом мире, раньше не замечал, но сейчас парни последовали моему примеру.
— Американские горки, на хрен. Даешь гонку по Крымскому полю, — пробормотал я, вылезая из машины. Лицо исказила болезненная гримаса — растрясло-таки плечо.
— Товарищ майор? — окликнул меня боец Рощина.
— Забудь ты, что он говорил! Все это ложь! Я знаю! Из всей эскадры уцелел я один! И то только потому, что был в борделе! Знаешь, почему погибло так много? Да потому, что эти «дикари» при налете бьют не по стоянкам самолетов, а по жилым постройкам, уничтожая сперва кадровый летный состав, — сверкая глазами, все громче и громче говорил Нойманн.
— Нет. Она напомнила одну мою хорошую знакомую. Обознался, бывает.
— Я знаю. После совещания свяжусь с фюрером, он должен знать. Нужно выработать контрмеры, — закончил генерал. Его поразил хитрый ход русских. Информацию произнес тот человек, которого уже знал весь мир и репутация которого была непогрешима. То есть большинство ПОВЕРИТ ему.