Мы просидели так где-то час, ведя простые разговоры, не касаясь темы о Семеныче.
— Все, товарищ майор. Только один вопрос. Кто машину поведет? Я не умею.
Честно говоря, у меня были мысли, что наградят третьей звездочкой, но реальность превзошла все ожидания. Несмотря на то что узнал, Сталин говорил спокойно, однако время от времени отчётливо прорезался акцент. Старые большевики и те, кто, вроде меня, знал об этой особенности Верховного, озадаченно закрутили головами.
— Не в этом случае, это парни, с которыми я воевал. Да будь я генералом, а они сержантами, ничего бы не изменилось. Они боевые товарищи, и ничего тут не поделаешь.
Время уже заканчивалось, Толик вытирал потное лицо — все-таки я вел эфир на грани фола. В принципе по программе, просто добавлял что-то свое или расширял некоторые мелкие темы.
Штаб нашего полка располагался на окраине Змиева. В том самом городе, над которым шел тот памятный бой, который пресса окрестит впоследствии «Звездный день» по количеству появившихся звезд на фюзеляжах истребителей.