С кряхтением ссутулившийся Семен Алексеевич сходил за занавеску, закрывавшую часть угла на кухне. Вернулся он с пятилитровой бутылью самогона. Внутри в чистой как слеза жидкости плавали какие-то листочки, травки и зеленый перец.
— Вот и я об этом. Если ты передашь ему все эти документы и карты, то, может, что-нибудь и получится.
От скалы стали активно семафорить, чтобы мы продолжили движение. Мимо меня протискивались бойцы.
Тут я поймал взгляд Архипова и понял, что пора прекращать — зарвался со своими вопросами. Нужно было просто сказать, что ошибся, прекратив на этом наш разговор, и не спрашивать про отца. Мысли вихрем пронеслись в голове, будоража воспоминания. Перед глазами встала Николь, рассказывающая про своих предков. Я тогда даже фотографии видел. Что-то она такое говорила про подругу своей бабки?..
— Так точно, товарищ гвардии подполковник. Полчаса стоять будем, не меньше.
— Товарищ капитан, а вам что? Летать разрешили? — вытаращил глаза механик.