— И что он может? — недоверчиво поинтересовался кэп.
«Парень», потому что он уже один. Гренадер-водитель завалился набок, рука на земле, в бинокль видна лужа крови. И нет дорожки отхода. До ближайшего убежища метров сорок, не добежать. А за тонким металлом, даже мерседесовским, долго прятаться невозможно. Это в кино полицейские, ховаясь за дверцами авто, долго палят по аналогично укрытым бандосам. Тут кинокамеры нет, и «карабинер» рано или поздно свою цель достанет. Или братва с флангов подожмет.
Даже в этом мире Рейн весь какой-то европейский. Уверенный в себе, но пикниковый, рекламный, приглашающий построить дачу и эллинг с дорогим катером, — не успеваешь отмечать подходящие места. Это широкая водная артерия. В районе Замка ширина русла — метров семьсот, но шкипер «Клевера» утверждает, что к югу есть места, где Рейн разливается до километра, а то и больше.
Бонифацио встал, обогнул прилавок и, сильно хромая, подошел ко мне.
Бывший профессор Бангкокского университета создал систему высшей степени самоорганизации — серьезные междоусобицы в новой «селективке» практически исключены. Допустим, какой-то народ, устав от притеснений, просто плюнет на все и захочет свалить, даже без всякой там бойни и «ночи длинных ножей», — это никому не интересно, значит, нужно беречь всех. Все отлично понимают, что если хоть один кластер-акционер выпадет из обоймы, маннонебесная лафа тут же скончается — здравствуй, первобытный мир, где мой любимый обсидиан? И что тогда делать? Опять на поклон к индусам, как и было раньше?
— В Россию, — самостоятельно ответил Джай.