— В Базеле кого только нет, но наиболее активны австрийцы и итальянцы, — поучительно поведала сильфида. — Андоррцы и лихтенштейнцы, например, малоактивны, мальтийцы держатся несколько особняком, как венгры и греки. А вот швейцарцев, поздних, тех, кто попал сюда вне Замка, всего четырнадцать человек. Велика ли вероятность найти среди них работника из Ибаха? Да и вообще «мастера»?
— Ну не только ты, — успокоил меня типа корифан. — Но, с их точки зрения, одинокий русский очевидно подозрителен.
Нет, конечно, можно что-то уныло брякнуть о «бремени белого человека» или в миллиардный раз пнуть на выход несчастную сентенцию про «восток есть восток», — не греет. А вот большего не знаю, я все как-то в сторону знакомства с практиками Маугли… А сказать-то хочется! Ибо традиция. Приехал очередной белый чел, встал на рейде его белый же пароход, чел вышел на палубу, вытер непременные капельки пота шейным платком со следами утреннего кефира, оглядел экзотику, тягостно вздохнул и изрек то самое мудрое, что у меня никак не генерируется. Ах да! Чуть не забыл. Колониальный пробковый шлем, засиженный с подветренной стороны тропическими мухами, он непременно держит под мышкой, а прохладный бриз шевелит его светло-русые кудри.
Оружие китайского генезиса, короткое ножевидное копье с длинным и широким лезвием занимает почетное место в комплексе вооружения всех северных народов. В Сибирь его привнесли тунгусы, у которых оно называлось onneptun.
Впрочем, как я понял, и рядовым жителям Шанхая на все глобальные знания и особенности геополитического окружения своего анклава глубоко плевать, они знают лишь своего вождя, соседей по территории и местные проблемы.
А вот сейчас вы меня оцените по достоинству!