— Ана! — Джек резко отрывает меня от раздумий. Он все еще злится? — Где письмо?
Мак идет вдоль борта, улыбается мне и, спрыгнув на нижнюю палубу, принимается отвязывать веревку. Может, он тоже знает кое-какие трюки с веревками. Эта непрошеная мысль возникает в моей голове, и я смущаюсь.
— Энни, Энни, Энни. Ты такая упрямая девочка. Я уповаю на Бога, что ты знаешь, что делаешь. Передай трубку ему, ладно?
— Я захвачу, — шепчет он и протягивает руку за пиджаком.
Да что ж такое! Я от досады мычу, закатываю глаза, а Кристиан сердито щурится. И впервые за много дней мне вдруг становится смешно. Я изо всех сил стараюсь подавить смех, грозящий вырваться наружу. Лицо Кристиана смягчается, и тень улыбки украшает его изумительно очерченные губы.
— Да, надо повысить этой женщине жалованье. Но сегодня уже поздно, — говорит Кристиан.