Мартенсен выдернул из поясного патронташа один патрон, со стуком поставил его передо мной донцем на стойку.
— Тогда точно не нужно. — Эрл бросил несколько полосок бекона на раскаленную плиту, затем разбил пару яиц, аккуратно их уронив рядом, так, чтобы «глазки» сохранились.
Распахнув дверь, бросился вниз, на узкую лестницу, проскакал через ступеньку на первый этаж, вдруг неожиданно для себя оказавшись в каком-то спортивном магазине, вдоль стены которого в ряд были выстроены пластиковые каяки, затем, открыв дверь, выглянул наружу.
— И она проехала? — В вопросе явно послышалось удивление. — Давно это было?
Потом удалось что-то съесть, и не так чтобы совсем без аппетита. Но температура по ощущениям никуда пока не ушла, а это значит… что значит? Ну то, например, что у многих смертельных болезней был такой признак, насколько довелось читать: когда дело к смерти, больному становилось лучше. Не хотелось бы, чтобы у меня как раз такое было.
— Оттуда взлетаем, — показав пальцем на тот конец полосы, что был ближе к терминалу.