Степаныча нелегкая принесла, как всегда, не вовремя.
А что делать? Никаких удобств, кроме трехэтажных деревянных нар, теплушка предоставить не могла. Некоторые ухитрялись все сделать на ходу, но пока эшелон без остановок полз по малому кольцу окружной дороги, двери теплушек были закрыты, столица как-никак. Приходилось терпеть. Когда поезд вырвался, наконец, из бесконечной череды идущих подряд подмосковных станций, двери открыли, и народ потянулся к ним. На первой же остановке из вагонов к ближайшим кустам сыпанули самые терпеливые, а эшелон возьми да и тронься в ответственный момент.
Получив увесистую флягу, Лопухов открутил крышечку и попробовал продукт на язык. Запах знакомый, язык щипало, но как-то слабовато.
— Копайте глубже, иначе утром немец вас тут и похоронит.
Чумазый водила, матерясь, орудовал свечным ключом.
Заранее ненавидимый старшина из постоянного состава пересчитал вверенное ему подразделение по головам. Все были в полном комплекте.