Однако просидеть весь день безвылазно не удалось. Первым не выдержал Михал Михалыч.
Колю вскоре комиссовали, и его место занял какой-то мрачный, неразговорчивый пехотинец, попавший в госпиталь из-под Ржева. Артиллериста тоже выписали, и сейчас на его койке лежал то ли узбек, то ли таджик, по-русски плохо понимающий. Словом перекинуться не с кем. Скучища.
Под пристальным, немигающим взглядом все, что хотел наплести бабке Три Процента, моментально выветрилось у него из головы и он рубанул правду, чего от себя абсолютно не ожидал, все вывалил. Бабка слушала молча, неодобрительно качала головой. В конце деляга спохватился.
— Фамилия?! — налетел на него малахольный.
— Два подъезда, четыре этажа. Начинаем с левого.
Офицер вытащил клинок из ножен, хищно блеснуло остро отточенное лезвие.