За ним наблюдали. Из-за зубцов Воротной башни выглядывали чьи-то лица, в обрушенной короне Детской тоже чувствовалось движение. Это оттуда, по преданию, Дети Леса с помощью водного молота раскололи Вестерос надвое.
Назад они шли втрое дольше, чем Вонючка ехал сюда. Для четырех лежачих соорудили носилки, пятого тащил на спине его сын. Идущие чувствовали себя неуютно под прицелом болотных дьяволов, и Вонючка молился, чтобы лучник, если что, убил его сразу. Чтобы не умирать долго, как Ральф Кеннинг.
— Мать бы родную продал за дуновение с моря, — сказал Геррис под грохот колес. — Влажно, как у Девы в щели, — и это еще до полудня. Ненавижу Волантис.
— Тем не менее Юнкай и Новый Гис к вам не питают доверия. Слова — это ветер, как вы сами изволите говорить. Словами вы себе мира не обеспечите: ваши недруги требуют дел. Они ждут нашей свадьбы и моей коронации.
— Верно. К нам он явился, сбежав от работорговца. Днем спал в сточных канавах, ночью лазил по крышам, как кот. А я, брави в грязных шелках, немногим богаче его, жил только своим клинком. Видел статую у меня в бассейне? Пито Маланон изваял ее, когда мне было шестнадцать. Красивая вещь, хотя теперь я не могу смотреть на нее без слез.
— Ведите себя смирно, — сказал Джон. — Вы все равно умрете, только мучиться дольше будете. Положите голову как следует. — Высоко занесенный меч сверкнул на бледном утреннем солнце. — Если хотите что-то сказать, теперь самое время.