С носа, унизанного изумрудами, аметистами и черными алмазами, закапали слезы.
Тирион ей, конечно, как соль на рану. Ее брату отрубили голову вместо него, а он сидит себе и бормочет глупые утешения. На ее месте Тирион ничего бы так не хотел, как скинуть зловредного карлика в море.
Вот так вопрос. Она тогда опасалась за свою жизнь!
Спину царапнул холодный нож. Осторожно, осторожно сейчас. Вонючке не нравился блеск в глазах его милости, не нравилась слюна в углу рта. Он уже видел прежде такие знаки. «Ты не принц, ты просто Вонючка, рифма тянучка. Отвечай так, как он хочет».
Мечты и желания почетного гостя, сидящего с Дени за высоким столом, разгадать было не столь легко. Белокожий, с блестящим черепом, одетый в парчу и багряный шелк, он ел фигу, надкусывая ее понемногу. Вдоль ястребиного носа Ксаро Ксоана Даксоса сверкали опалы.
Барабаны забили громче, и три девушки перескочили через огонь. Танцовщики ловили их за талии и насаживали на свои члены, девушки выгибались и обнимали мужчин ногами. Флейты рыдали, тела юношей двигались в такт. Дени уже доводилось видеть такое: дотракийцы совокуплялись столь же открыто, как их кобылы и жеребцы, но похоть, положенную на музыку, она наблюдала впервые.