-- Не. Я же говорю тебе: его ни в землю, ни в воду. Дальше слушай. Фатима с мальком там переоденутся. Искать будут двух баб с девкой, а будут торк с торченком. Понял? Не найдут. Нету уже того, чего искать велено.
Попытался, скосив глаза, рассмотреть собственную щеку. Зря. Там было что-то красное и мокрое. Всякое движение, хоть моё, хоть воздуха от юбок моей мучительницы - адская боль.
Буддизм... Самая страшная мировая религия. У них конечная цель - полный распад человека. Личность рассасывается в Будде как коллоидный рубец в молодом организме. Вот оно было, чего-то хотело, к чему-то стремилось, думало, чувствовало и... растворилось в в розовато-голубоватом киселе предвечной энтропии. Кисель этот - нирвана называется. И это не наказание. Не "исключительная мера", а "высшая цель", алкаемая и возжелаемая. "Если будешь хорошо себя вести - пустим нырнуть в бассейн с соляной кислотой".
Все это копошилось в моем мозгу, а я тупо разглядывал комнату, стол, лавки заваленные частями предполагаемых моих одеяний, деталями туалета, украшениями, слушал трёп моих прислужниц - "этот платок к этой рубахе не пойдёт. - Нет, пойдёт, только колты надо другие. - Дура! Колты из под платка не видать. - А если вот так? - А так - ничего. - Ой и дуры мы - у него же сверху паранджа...". И тут мне на глаза попались шаровары от одного из этих наборов.
Я не очень вслушивался в его слова. Тон, голос, тёплая его рука, пальцы, которыми он поглаживал у меня за ушком... Хотелось замурлыкать, прижаться... И чтоб навсегда, и чтоб никто не мешал...
А я - нет, не сделал. И уже, похоже, не сделаю -- не успею.