Собственная радость выбросила в кровь собственную дозу эндорфино-допаминовой смеси. Сосущее ощущение внутри ослабло. Когда, наконец, горбунья, уселась возле меня и поднесла миску со знакомым, манящим, сладковатым запахом... Я буквально разрывался от противоречивых стремлений, от "обезьяны верхом на крокодиле", которые хотели разного. Оставалось только работать. Головой. За неработоспособностью всего остального. Я и сработал. Точнее, двинул ею по миске. Пока еще дразнящая дрянь не оказалась перед самым носом.
Дамы ругались меж собой: дырки не там, размер не тот. А кузнец меня узнал. Сначала ошейник, который он когда-то мне одевал, а потом и меня.
-- Это тебе не надобно, ты все равно носить не умеешь, и не сезон для таких вещей, и тебе не к лицу.
Да, я знаю таинство брака... Только мы в церкви не венчались. Да, я помню: "и прилепится к жене своей''. Ну так ты её саму, жену мою, спроси - она же простила. Да ты только верни меня. Ей. Ну, или убей сразу... Сил нет терпеть эту... муку... Верно сказано: "Не просите у бога лёгкой жизни, просите лёгкой смерти". Да-да, я запомнил: супружеская верность предохраняет не только от СПИДа с сифилисом, но и от автокатастроф с попаданством.
Тут Юлька вступила. Фатиму с её страхами да пугалками отодвинула. Жалеть меня начала, непутёвого, успокаивать. Видать, есть все-таки национальные различия, "особенности русского национального характера" в гаремной психологии. У нас тут - "загадочная русская душа". Ты ее только погладь - она тебе навстречу, на ласку - вся развернётся. Юлька меня по голове погладила, слезы вытерла. А я еще пуще залился. А как перед ней стыдно-то... Она меня из под топора вызволила, от смерти выходила, сюда привезла, в хороший дом устроила. Да на такое место - только мечтать можно, ходи себе - в ус не дуй, как сыр в масле катайся. Даже и думать нечего - одно дело босиком за сохой да по холодной земле, а другое - в тёплых носочках да по скоблёному полу. И сейчас старается - уму-разуму учит. Всякие отвары, мази делает. Руки у неё вон... язвы да царапины. А она уж немолода, ей-то уже надо бы куда-то прилепится. В богатый дом, в теплое место. Вот нашла мальчонку, подобрала, выходила, пристроила. Надеялась на старости лет будет место где косточки больные в тепле сохранить. Все на меня поставила. А я со своей глупостью-недотрогостью... А ей теперь куда? Назад в свою избушку в сырую да грязную? А там даже курей нет - всех мне на лечение пустила. Одни тараканы стадами шарахаются.