В голосе главы ОСОБи вдруг появились просительные интонации.
Я почувствовал, как напрягся Зубов, точно его напряжение передалось мне по воздуху.
Мы отодвинулись шагов на двадцать ближе к воротам.
Я вспомнил, с каким отвращением она глядела, как я ел крысу на крыше Поезда.
— Эй, — окликнул я цоистов. — Мы идем с вами.
Осама утомился и отступил, кивнув Джону: «Теперь ты».