Когда началась метель, я заволновался: скоро ночь и здесь, на открытом пространстве, нам придется худо.
— Я не знаю, о чем он, — пожала плечами Марина, присаживаясь ко мне на колени. Она запустила руку в мои волосы и принялась играть с ними, как ребенок. — Но ты, наверное, думал: почему я не позволила Христо рассказать о моих всполохах?
— Идите, Островцев, — разрешил Невзоров, глядя, как Андрей поднимается с пола. — Идите и подумайте над нашим разговором. Хорошенько подумайте.
— Олегыч, — вспомнил я. — Где пулеметчик, как его, Горенко?
— Сомневаюсь, — Киркоров почесал рукой изуродованную сторону лица. — Он и так не в восторге, что появился лишний рот.
— Туда —назад. Видишь, Ахмат хочет знать, как все устроено.