— А это, наверное, для бедных —на каждый день. Или, может, для путешественников —таких, как мы. Не знаю. А почему ты спрашиваешь?
Сохранение каменного выражения лица стоило мне немалого усилия.
«Я» стоял, расставив ноги на ширине плеч, держа автомат у бедра и настороженно глядя перед собой. Марина смеялась, отыскивая в небе себя. Никогда прежде я так не смотрел в небо —фантазируя, рисуя что-то; небо было для меня лишь частью мира, в котором я должен выжить, причем частью далекой, неважной.
Я краем глаза заглянула в меню и обомлела: «Десять тысяч рублей за порцию»!
Мы побрели в направлении разрушенного города, увиденного с вертолета, в надежде найти там пристанище на ночь, которая неумолимо подступала, — тени удлинялись, становилось холодно.
Темная зеленка, блестя, потекла в кружки, приятно запахло спиртом. Полную до краев кружку, Олегыч протянул мне.