Марина нетерпеливо махнула рукой, мы двинулись вдоль стены.
Пока поезд, погромыхивая, полз по темному тоннелю, я во все глаза рассматривала москвичей. Красиво одетые, с задумчивыми или улыбчивыми лицами, они завораживали меня. Моск —вичи! Удивительное слово. Точно наименование восточной сладости. Сколько раз в родном городке я слышала разговоры о Москве и ее жителях. Почти все они были сдобрены неприязнью, за которой, как за ширмой, скрывалась остро отточенная зависть: «Вот бы туда!». Кое-кто, такой же отчаянный, как я, однажды покупал билет в один конец и —ни слуху ни духу.
Обливаясь потом, я проследовал в ворота. Черт подери, надо же!
Я вспомнил, как тепло попрощался с главой ОСОБи у бара Рустама. Христо, надежда еще теплится. Возрожденчество не умерло.
Свернув налево, мы недолго проследовали вдоль кремлевской стены с робко торчащими красными пеньками.
Хватит с меня уставов, инструкций и советов, — пусть ими пользуются те, кто их придумал.