– Постойте! – ошарашенно заморгала Берта. – Я не понимаю…
– Хватит! – потребовал я и отвернулся к зеркалу.
Коридор привел нас в украшенный гобеленами холл. На висевшей под потолком люстре горело несколько свечей. На стенах в золоченых рамах темнели картины, за портьерами дожидались своего часа тени.
– Я разговаривал с ее духовником, и он заверил меня в этом. Не было никаких признаков…
Вот уж действительно – единственный и неповторимый.
– Сумеешь решить дело миром, пусть проваливает в Пахарту. Нет – уничтожь.