Но ждать не пришлось. Сначала через щели в закрывавших окна первого этажа ставнях начали выбиваться лучи неровного света, затем послышались взволнованные голоса, и вскоре опять наступила тишина. Какое-то время ничего не происходило, а потом донельзя удивленный лакей распахнул дверь и пригласил меня войти. Проводил в рабочий кабинет графа и оставил нас наедине.
– Думаете, я пьяна? Вовсе нет! – отмахнулась Изабелла. – Вот скажите, Себастьян, почему так получается? Почему обязательно тащить в постель каждую смазливую дурочку?
– Как будем действовать, командир? – нахмурился Дрозд.
Перебравшись через перила, я ухватил последнего бандита за волосы, рывком оттянул его голову и перехватил кинжалом глотку. Оттолкнул бившееся в агонии тело, заскочил в выломанную дверь и через задымленную прихожую поспешил на близкие звуки схватки.
Сосудами еретики называли несчастных, чьи души вмещали в себя потустороннюю силу, вытягиваемую из прихожан во время церковных служб. Такие люди были при всех храмах Единения, но большинство из них погибли во время войны – отдавая скверну Высшим, они всякий раз теряли и часть собственных жизней.
Пока циркачка ходила за саквояжем с настойками и целебными бальзамами, я осушил кружку и дотянулся до кувшина, но тот оказался пуст. Вот ведь!