Мы оказались в небольшом кабинете, заставленном стеллажами с книгами и какими-то пыльными склянками.
Фалиано встретил меня в своем кабинете, но был слегка недоволен тем, что я начал изучение записи плетений без его ведома. Посмотрев в мою записную книжку, ректор даже поругал меня за неряшливость линий, нечеткость символов и смазанные пометки. Согласен, почерк у меня всегда был корявым, да и отсутствие практики сказывалось, но ведь главное – чтобы я мог разобрать свои каракули, не так ли? Как оказалось – нет. Фалиано был твердо убежден в том, что графически фиксировать плетения необходимо с максимальной точностью, чтобы, не дай Единый, не допустить ошибок. Так что мой вариант записи с изображением элементов просто для лучшего их запоминания не прокатил.
– Да и вообще, Алекс, ты ведь даже не сказал мне, кто ты такой, а уже требуешь поделиться ценными сведениями, собранными с риском для жизни!
– Надо бы как-нибудь повторить, – предложил я, ускоряя зарождение приятельских отношений.
– Внимание. Девушка в команде соперников владеет слиянием с воздухом, так что Лихош, Денир, при атаке, в момент броска мяча, плюйте на все и нагружайте ее защиту. Все ясно?
– Нет, сперва я хочу получить объяснения.