Через четверть часа водители собрали на площади человек семьдесят. Не всех, конечно, выгнали, большинство попрятались. Обошлось без стрельбы. Все понимали, что отношение к новой старой власти за годы оккупации не улучшилось, но открытого неповиновения никто не выказал, боялись. Стояли, не поднимая глаз, косились на шоферские автоматы и карабины. Кальман взобрался на подножку «студебеккера».