Старшина уже понял, что прямо сейчас убивать его не будут, руку от кобуры убрал и в сторону отошел, прошипев что-то угрожающее. Вова повесил автомат на плечо, вытащил из кабины свой НЗ, подошел к немке и попробовал ее приподнять. Попытка удалась.
От Дормидонтова осталась где-то половина. Кобура с ремня исчезла, вместо нее подсумки под винтовочные обоймы, даже живот, вроде, уменьшился. Да и с лица спал, бедненький. Шинель прежняя, а на голове пилотка, лямки сидора и ствол карабина над правым плечом. Но вид был совсем не геройский, не то, что прежде.
Треть. Очередная ложка каши застряла у Вовы в горле. Суток не прошло, а третью часть роты, как корова языком… Нет, о потерях он, конечно, знал, но чтобы треть! Если так дальше дело пойдет…
Вова вопросительно уставился на окликнувшего.
Вова на несколько секунд задумался, но решил не отступать. Ротный прав – все, что лежало на виду уже давно растащено, копать нужно глубже и некоторые мысли по этому поводу у него были.
Еще на подходе он понял, что избушка обитаема. Не увидел, не услышал, а именно понял. Осторожно подкравшись к двери, Вова вспомнил, что он не бандит какой-нибудь, и не налетчик, а почти интеллигентный человек. Поэтому, вместо того, чтобы ворваться с криком "Спокойно, это налет!", он деликатно постучал в дверь. Реакция последовала незамедлительно.