А вот формы не дали, на вещевых складах запасного полка просто не нашлось формы для такого количества прибывших, тем более, что они были не первыми. Зато потом был ужин, состоящий из синюшной перловки на воде и мерзкой, едва сладковатой бурды, по какому-то недоразумению именуемой чаем. Еще раз отозвавшись "Я!" Вова, наконец, забылся тяжелым сном на верхнем этаже трехъярусных деревянных нар.
Вовин ППШ, с которым он был неразлучен полтора года, остался у подобравших его танкистов. Вместо автомата ему выдали новенький карабин образца текущего года с неотъемным штыком. Собственно, ничем кроме этого штыка, да еще нескольких мелких деталей, этот карабин от прежнего не отличался. Руки сами вспомнили, куда обойму вставлять и как затвор вынимать, хотя, было бы что вспоминать. Еще одну тенденцию последней фронтовой моды подметил Вовин глаз – шоферы начали носить танковые шлемы, тем самым подчеркивая принадлежность к уважаемому роду войск.
Что обещал неведомый Иванов отставшим Вова, естественно, не знал, но сам факт наличия какого-то грозного начальства Вове не понравился. Ему уже расхотелось догонять ушедших вперед граждан, но тут отставший добавил.
По возвращении в роту, Кальман поинтересовался.
— А потом ты решил, что с тебя хватит, пусть другие повоюют?
— Да так и воевали. Нет, ребята они неплохие, правда, трусоваты малость. Чтобы их в атаку поднять, приходилось на хитрость идти. Я впереди иду, в правой руке один узбек, в левой – другой, из тех, что в их клановой иерархии повыше, за мной комсорг, а за ним уже остальные. Я стакан водки принял, мне не страшно, а они все непьющие были.