— Нихт шиссен! Гитлер капут! Вир капитулирен!
— Смотри, осторожнее там, — предупредил Акимов. — Может, все-таки возьмете винтовки?
Новая информация кардинально меняла ситуацию. Идти будут на восток, подальше от фронта, что полностью совпадало с Лопуховскими планами. По дороге будут кормить, еще лучше. А свалить можно в любой момент. Приняв решение, Вова отнес грязную тарелку внутрь столовки и сунул ее в низкое окошко, из которого шел пар. Ложку он предусмотрительно заначил, решив, что ему она нужнее.
В ответ тишина. Горло у всех пересохло и просто не до пения. Старшина, отсидевшийся в расположении, этого понимать не хочет.
Отряхнув руки, Вова бросился к танку, вскарабкался на броню и плюхнулся задом на подушку. Подушку эту он подобрал сегодня утром в освобожденном селе. Ну как подобрал, хозяева попрятались, когда танки с десантом вломились на улочки просыпающегося села и сходу начали громить немецкую тыловую часть в нем расположившуюся, а Три Процента после боя подобрал, пока они не вернулись. Еще вчера здесь был немецкий тыл, но за сутки их танк продвинулся километров на тридцать. Это по прямой. Усидеть эти километры на скачущей снизу броне было нелегко, благо пришлось несколько раз спрыгивать и вступать в бой.
— Смогу, — кивнул Вова. — Похоронить бы надо Степаныча, нехорошо его так оставлять.