— Без обид, мужики. Сейчас пройдем по всей полосе, якобы с проверкой документов, чтоб вас не палить, а как начнет темнеть — сваливаем. Нас замочат только из-за формы, вы же все попадете под раздачу, даже если отобьемся.
— Ты, Кирилл Аркадьевич, к словам не придирайся. К шуткам — тем паче. Речь идет про украинцев. Надеюсь, ты не станешь отрицать, что водораздел в войне — национальный вопрос?
Через пять минут, мигнув два раза в стекло задней двери, мимо нас проехала легковушка. Прохор, не дожидаясь команды, выкрутил руль и, переехав на соседнюю улицу, встал на стоянке напротив кафетерия. Вышли втроем. Быстро завернули за угол и выскочили во двор высотной многоэтажки. Да что же, пановэ, у вас тут так светло ночью: а электроэнергию экономить?!
— Хорошо. На каникулы обещает приехать. Такая взрослая… Ночевала в общежитии. Легли, чувствую — принюхивается ко мне. Спрашиваю: «Что — пропотела, да?» — а она мне отвечает: «Какая ты дурочка — от тебя мамкой пахнет!» А я чувствую — отошла от меня. Уже выросла, моя красавица…
Добро пожаловать в преисподнюю, камрады, вы ведь этого хотели…
Надо отдать должное — руководство базы относилось к людям со всей душой. Когда все рухнуло, «Родаковоресурсы» никто не украл. База так и осталась в государственной собственности. Точнее — в собственности Родаковской громады. В первые годы пытались удержаться: выдавали зарплату тяжелыми мотоциклами с колясками. Потом велосипедами. В поселке в каждом дворе стоял мотоцикл, а велосипед «Украина» был самым массовым и всепогодным транспортом — китайцам учиться и учиться!