— Два… — в голове веер: от «не сработает сигнал» до «сейчас заметят и вмажут первыми; со всех своих стволов — залпом».
— Здравия желаю, товарищ Главнокомандующий! Про графа — ни слова, Петр Петрович. А за Акулу я потом на банкете в честь Победы вашему секретарю Совета — лично по печени настучу! — Кравец, стоя за нами, откровенно веселился. Во-первых, он считал шутку с придуманным для меня позывным — удачной, а во-вторых, разговор обещал быть очень непростым. Лучше начинать смеяться со старта, дабы плакать потом неприлично было. С Дракулой же случилась совсем другая, весьма мерзкая история, после которой я прославился на весь мир и стал, пожалуй, одной из самых одиозных фигур среди боевиков Республики… Если не самой обосранной.
Как почувствовав или, скорее, заметив чье-то неосторожное движение, «Чизета» рубанула прямо в полуподвальный угол бывшего торгового центра. Следом туда же ударило пяток скорострельных пушек легкой брони. Через полминуты танк, контрольным заходом, упорол еще разок. Блядь! Прямо по позициям группы. Мне с краю восьмого этажа башни отчетливо было видно, как поплыли бетонные плиты перекрытия подвала.
Трубку держал я. С каждым выдохом Ивана Григорьевича во мне поднимался уровень адреналина. Дед, ну как можно так сопеть?!
Знать бы заранее, как оно на самом деле будет…
— Ага! Щаз-з-з! Намажу писюн губной помадой — поцелуемся.