— Он не плюшевый… И не зайчик вовсе. Получил бы приказ сломать — ты только крякнуть успел бы. Поверь! Нашел на ком тренироваться… — Нагубнов словно выпустил из себя часть воздуха, сжался немного — потерял чугунной мощи чуток… — Ты, кстати, каким спортом занимался — кроме борьбы, ясен пень.
В Родаково дорога проходит под железнодорожными рельсами через ряд туннелей — центральный узел обороны полка. Туннели не очень большие, не каждая фура под ними пройдет, да еще и под разными углами друг к другу. Со встречными машинами не разойтись — кто-то должен принять в бок и пропустить. Пока проехал, увидел знак.
— При всем уважении… Если эта курва еще раз позволит в присутствии подчиненных отвязаться на пофиг-кого из боевых офицеров, пойдет ко мне в отряд. Как раз будет, где пацанам писюны отмыть.
Называют еще двоих солдат. Зачем нужны «подстрахуй», мы пока не догадываемся — стрелять-то должны попарно. За каждой назначенной тройкой закреплен свой сержант. За нашей — старшина Кабалил. То ли сван, то ли мингрел, я так и не понял, — ленивый и, в общем-то, безобидный переслуживший дембель. Помню, он постоянно выделял своим гортанным акцентом: «У нас, сэверной Грюзии… мой сэвер Грюзии… ми — на сэвере Грюзии…» — можно подумать, полконтинента она занимает, его «Грюзия».
— Так на кураже, командир! Врезал еще пару. Пока — придымили…