- Наконец-то! - торжественно возвестила мать. - Ну, выпьем за это, - смотреть, как мама пьет прямо из бутылки, оказалось не слишком приятно… не ожидала я ее вот такой увидеть. - Тебе двадцать семь дней понадобилось для того, чтобы обратить внимания на проблему, угрожающую всему клану!
- Зеля, - он даже сел иначе,- я отправил тебя в город!
Так значит, да? А я… я… Но тут Тигрик пошел на еще большую подлость - нагло поцеловал. И вся моя ярость, все заготовленные слова и обвинительные речи, все возражения растаяли как первый снег в долинах… И я ответила его теплым губам, его рукам, его порыву… Тигрик воодушевился и продолжая меня целовать и обнимать, направился к дверям, шагая вперед спиной. Так как отпускать меня никто не собирался, пришлось весь этот странный путь проделать вслед за ним. Рассказывать про то, как Тигрик на ощупь закрывал двери, не отрываясь от моих губ и не обращая внимания на двух министров, которые пытались завладеть его вниманием, смысла не имеет, так как в результате двери он все же закрыл, и приступил к лишению одежды и меня и себя. И я снова была сверху, ибо спина была в процессе заживления и потому от нашей с Тигриком любимой позы, с которой мы чаще всего и начинали, приходилось пока воздерживаться и переходить сразу ко второй позе. Она у нас была с вариациями, объединенными только одним параметром - я была сверху.
- Предлагаю бежать и быстро, - напряженно глядя на приближающееся войско не менее чем в три тысячи всадников, - кажется, они вызнали про храм.
История седьмая: Алетте - танец верности.
- Например - грубый секс, - в выражениях я никогда не стеснялась.