— К вашей личности сейчас, в преддверии войны, проявляют интерес послы многих держав, в том числе и Пруссия не исключение. Этот секретарь еще тот ловкач, умело скрылся от нашего наблюдения…
С момента памятного разговора с наследником прошли три дня, и мы с Любкиным, Рыжковым и капитаном Вашкевичем все это время в прямом смысле пахали не покладая рук, создавая некий прототип спецслужб будущего. Несколько офицеров Третьего отделения, которые и до этого задействовались в наших операциях по борьбе с казнокрадством и саботажем работ в области военно-промышленного комплекса, были окончательно переведены в мое подчинение. Их было шесть человек, но они уже неплохо научились подкладывать подслушивающие устройства, проводить сбор доказательной базы для судебного преследования фигурантов, следить, не привлекая внимания. В перспективе я их готовил на должности старших оперуполномоченных по нескольким направлениям, с последующим расширением небольших групп в полнокровные отделы. Тут были и два силовика, склонные к быстрым и эффективным действиям, и специалист по наружке, талантливый любитель радиотехнической разведки, аналитик и финансист. Сейчас, по прошествии времени и при должном финансировании, это уже была полнокровная опергруппа, способная решать серьезные задачи, правда в рамках этого времени, но тем не менее результаты были налицо. За три дня работы нам удалось нарыть намного больше, чем всему Третьему отделению генерала Дубельта, вместе взятому.
После этого весьма познавательного и плодотворного разговора каждому из нас нужно было время на переваривание информации и обдумывание дальнейших шагов. Я сходил к джипу и забрал оттуда нетбук и внешний жесткий диск, куда по привычке скидывал любую заинтересовавшую информацию, и удалился в свою комнату, чтоб немного поработать. Генерал остался у себя в рабочем кабинете. Управляющий лично относил ему ужин и позже пару раз кофе, при этом шипел на слуг, чтоб не смели беспокоить их сиятельство.
Пока Маша, которую я специально нагрузил работой, чтоб девчонка не ушла в шок после побоища, отмечала в блокноте все затраты по боеприпасам, мы с Любкиным и Николаевичем осторожно положили тело Стеблова на парусину, которая осталась после спасательной операции. Потом деловито стали снимать с него всю сбрую из будущего, ощупывая карманы на предмет артефактов, оставив на нем только залитый кровью камуфляж и ботинки. Потом, когда его будут хоронить, все это снимут и облачат Игоря Генриховича в парадный мундир, но это будет позже, а оставлять погибшего боевого товарища в неглиже как-то не по-человечески.
Опять тряская и скрипящая колымага везет нас по просторам Тульской губернии. Стеблов все в том же мундире полицейского урядника, но взгляд его изменился, он, как гончая, почувствовал след, и уже несется вперед. Я его не притормаживал, самому было интересно, кто тут у нас такой резвый с самозарядкой времен Великой Отечественной войны путает мне карты и позорит «попаданцев».
— Если б это было иначе, я бы задумался о том, правильную ли мы выбрали сторону.