И услышала тихое: «Не расстраивайся. Я понимаю».
Бредли кивнул и снова лег. И через минуту спокойно задышал, уснул.
Я стиснула зубы. Тин просила меня не ввязываться в склоки и на подколки не отвечать. Но было ужасно, невероятно, невыносимо обидно и больно. Я ж никогда не делала ничего плохого! И он не видел меня больше года. И вот, встретил и опять изгаляется!
Отошла в сторону и начала умываться. Сейчас разговор не даст ничего, а вечером расскажу Аскани. На такое я имею право — Бредли не делился со мной секретами, я увидела сама.
— Тим! Ти-им! Очнись! — голос был знаком. Открыла глаза и увидела склонившееся над собой лицо Аскани. С перепугу, не понимая, что случилось, сначала въехала ему кулаком куда попало, а потом шарахнулась в сторону.
Но подействовало — придворные застыли. На лицах медленно проступало выражение преданности — собаки узнали псаря. И я осознала — только что Ас отыграл еще одно очко у своего отчима. А может, и не одно — месть за мать началась.