— Ты мелиссой пахнешь… Приятно. Тим! Ну просил же, не брыкайся! Никуда я тебя сейчас не путцу! И у меня еще вопрос важный есть.
— Дура, беги отсюда, — он уже не хрипел, а рычал.
Брита, в просторной ночной рубашке до пят напоминавшая упитанную летучую мышь, плавно перемещалась по комнате, огибая стоявший посередине стул с ворохом вещей на нем, раскиданные по полу книги и тетради. Посмотрела на меня.
Зевнула. И что они в нем находят? Зато у Бри восторг, к моей радости, повыветрился. И теперь при виде этого типа она начинала не глаза в экстазе закатывать, а прикусывать губу, чтоб не захихикать.
Теперь мы стояли в арке недалеко от западных городских ворот, смотрели друг на друга несчастными глазами и всхлипывали.
Прикусила губу, сосредоточилась, воззвав к текущим вокруг серебристым потокам: «Шриатт дайри!»