Дверь на этаж распахнулась, и в проеме появилась Агата.
Конь покосился на меня лиловым глазом и задрал верхнюю губу. Казалось, он веселится. Я легонько, чтоб не баловал, хлопнула его по крупу щеткой, которую держала в руках. Вороной обиженно фыркнул.
Продолжать разговор я не стала, и так услышала достаточно, чтобы понять — надо молчать и ни в коем случае не выдавать Тин, пока сама не смогу защитить сестру. Как это будет, я представляла смутно, но что не отдам ее, знала твердо. Ведь она меня не отдала…
— Веди, покажешь. И к вечеру чтоб все висели на своих местах, ясно?
— Хорошо! — и мы повернули к заходящему солнцу.
Покосилась вниз, на свои, как я их ласково называла, утиные лапки.