Впрочем, уже через несколько секунд она предстала передо мною во всем великолепии, скаля зубы и довольно облизываясь. Домашняя, с чесночком, с молотым кориандром, колбаса определенно подняла меня в глазах сквары.
...Омерзительная жижа хлынула в рот и уши.
Замкнув круг, дайн обвел помещение хищным цепким взором наблюдающего за отарой волка и, словно только что заметив меня, подскочил и отшатнулся, заслоняя лицо крестом.
— И переночую... — пробормотала я себе под нос, уже далеко не столь уверенно.
Сквара снова показалась из воды. Вид у нее был довольный донельзя, словно там, на дне, уже накрыт стол, расставлены тарелки, разложены вилки и красиво свернуты угольником накрахмаленные салфеточки. Она прямо сияла от радости — в прямом и переносном смысле, солнечные лучи яркими зайчиками спрыгивали с крупной чешуи, непробиваемый щиток на затылке, прикрывающий черепную коробку, то и дело полыхал белым пламенем, как подставленное солнцу зеркало.
— Итак, вы утверждаете, — я безуспешно пыталась собраться с мыслями. Что вот в этом, ха-ха, простите за выражение, омуте, водится нечто, способное съесть ребенка?