– Антон Сергеевич рассказывал мне о том, что вы вместе со Степаном Осиповичем Макаровым стояли у истоков миноносцев. – При упоминании имени славного адмирала на лице Науменко промелькнула тень, а Вера Ивановна отвела взгляд в сторону. С чего бы это?
– Н-нет, – замявшись на секунду, ответил Фролов.
Кроме хунхузов хватало проблем и с местными, так как строительство железной дороги в буквальном смысле подорвало местную экономику, оставив без работы огромное количество населения, зарабатывающего на перевозках: теперь это можно было сделать и дешевле и быстрее – разумеется, там, где дорога уже действовала, – но таких участков было все больше и больше. Те, кому не повезло проживать на пути железной дороги, сгонялись с насиженных мест, что в условиях перенаселенности было чревато недовольствами. Поэтому в последнее время участились выступления гражданского населения, и не сказать, что их не поддерживала местная китайская администрация, не без основания полагавшая, что их могут сменить русские чиновники, а терять доходные места им ой как не хотелось.
– Согласен. Это дело переспать нужно, – поддержал Песчанина Гаврилов.
– Это тоже окупится? – с улыбкой поинтересовался Антон.
Антон сидел в кабинете Звонарева, нещадно дымя папиросой, словно крейсер, выжимающий из машин все, на что они способны. В помещении уже было впору вешать топор – можно, конечно, и окно открыть, чтобы проветрить, но он словно и не замечал ничего. Было у них в училище такое высказывание на тот случай, если кто вот так задумается: «Ушел в себя, вернусь не скоро», – эти слова как нельзя точно подходили к тому состоянию прострации, в котором он сейчас находился. А попросту говоря, он впал в ступор. И было отчего.