– Оно и видно. И что ты за человек. Живешь в гостинице, своего рабочего места не имеешь, как перекати-поле.
– С лимоном, – упрямо гнул свое Песчанин.
– То, что у нас с другом серьезный разговор, и он не для твоих ушей.
– Для меня главное – это чтобы мои дети не испытывали нужды. Не думали, где взять деньги, чтобы уплатить за коммунальные, и чтобы еще осталось и на то, чтобы что-то прикупить в холодильник. Чтобы моя жена не штопала колготки и не плакала над пустой кастрюлей, так как нет даже картошки, чтобы положить туда. Насмотрелся на это вволю, глядючи на других офицеров. Поэтому и сам так и не женился: моей зарплаты худо-бедно хватало на одного.
– Трое, ваш бродь. Если еще кто был, то, стало быть, выкуп будут требовать.
Когда стало известно, что поврежденная обшивка, на разбор которой отводилось не меньше четырех дней, демонтирована буквально за день, все очень сильно удивились, и заинтересованные лица тут же ринулись в док. Да не тут-то было. Рабочие дока смогли рассказать только то, что была какая-то горелка с очень маленьким пламенем да срезанные и оплавленные заклепки слетали одна за другой. Действие неизвестного инструмента все могли наблюдать воочию на снятой обшивке, да и срезанных заклепок никто никуда не прятал, а вот сам аппарат узреть им так и не удалось – его уже увезли и представлять взорам общественности не торопились.