Я сделал в склерознике еще пару записей: «Посмотреть насчет сильнодействующих слабительных; поискать что-нибудь химическое, чтобы от него прыщи пошли по всей роже и долго не сходили».
Следующий документ был очередным обзором развития зарубежной авиации. Самым интересным событием за подотчетный период было то, что де Хэвиленд закончил проект и приступил к изготовлению опытного образца своего пересветообразного аэроплана. Я всмотрелся в эскиз. Да, похоже, долго водить весь мир за нос схемой «утка» не получилось — уже этот самолет имел горизонтальное оперение сзади. Спереди оно, правда, тоже сохранилось, скорее всего, для придания самолету штопорной устойчивости, но это ненадолго… Так, а что это у него с нижним фюзеляжем? В отличие от моего он имел каплеобразную форму. В принципе оно бы и ладно, но эта капля развернута тупым концом назад! Уж настолько-то не знать аэродинамику де Хэвиленд не может. Значит, ему это для чего-то понадобилось, но вот из эскиза совершенно непонятно для чего. Я сделал пометку «Уточнить».
— Это тридцать три узла, — сосчитал в уме Гоша.
И наконец — последняя пара артистов. Комиссия ахнула, всем казалось, что сейчас этажерки столкнутся, но Маша не зря гоняла казачонка. Два взрыва, дым — полетели доски. Самолеты гуськом потянулись на посадку.
— Странный вопрос. Ты бы на моем месте отказался?
Зря я это сказал. Казачонок надулся и сообщил, что он готов помереть во славу отечества хоть сейчас.