– Тут еще такое дело. В общем, я встретил одного из тех самых лучников – ну помните, я вам рассказывал?
Как это произошло, Анна не знала сама, но только после той единственной встречи она стала непозволительно много думать о нем. Да, тогда он был нескладным и полным, но в то же время его манера общаться, не стесняться высмеивать себя, во всяком случае в шутливой форме отзываться о самом себе, была весьма необычной. Как-то так само собой получилось, что в один из приездов Эндрю она, как ей казалось, ненавязчиво начала расспрашивать его о Новаке, и тот с удовольствием рассказал все, что знал, и даже немного приукрасил, так ей показалось. Однако этот мужчина все больше и больше нравился ей. Чем именно, объяснить она не смогла бы, но думать о нем отчего-то было приятно.
– А хоть и так. Жена она ему перед Господом нашим и людьми. Знать, судьба у нее такая. Но нет, не забьет. Он хоть и пьянь, но меру знает, в рудниках гнить нипочем не захочет.
– Да, нам вполне подойдет этот, за которым уже сидят наши спутники, только сервировку смени.
На небольшом клочке земли за крепкой оградой располагалось то, что, по мнению Андрея, должно было служить будущим источником благосостояния. А именно кузница. Здесь же Андрей решил наладить производство стекла. Самого обычного оконного стекла.
Свидания с Абигель как-то сами собой приняли постоянный характер. Андрей наконец нашел отдушину, а потому был ненасытен, стараясь наверстать все прошедшие месяцы воздержания. Впрочем, к его же удивлению, это ему удавалось настолько хорошо, что он сам себе удивлялся. В молодости, когда у всех молодых людей намечается прямо-таки взрыв гормонов, он и то бывал поскромнее, абсолютным его рекордом считалось четыре раза за ночь, здесь он умудрялся вспахать благодатное поле Абигель по шесть раз, оставляя ее засыпать в изнеможении под утро, и это продолжалось уже пять дней. Он не переставал благодарить молнию, одарившую его столь щедро: организм восстанавливался с поразительной быстротой.