Юлия обнаружилась в дальнем углу. Кто-то из вехденов оказался джентльменом, уступив даме свое кресло.
Ничего больше каллиграф сказать не успел. Часть внешних ширм растворилась, словно бамбук с кузнечиками окунули в кислоту. Туман вздрогнул и лопнул. В сизых клочьях проступила зима, степь, бревенчатый сруб — наваливаясь, сминая, пожирая ряску пруда и горбы холмов. Две колонны с массивными капителями оградили вход, вынудив охранников попятиться.
— Ну, ошейник. Взамен клейма. Облегченная форма, и все такое…
Лючано даже рявкнул на подопечного, помня, как окрик подействовал на лысого.
И проснулся, к великому своему сожалению.
«Витализ» с теллисом принес другой помпилианец — в знакомой форме, но без оружия. Странно, подумал Лючано. Обычно у помпилианцев за напитками для господ бегают рабы. А «официант» свободный, как и Антоний.