Наваждение или нет, это была его работа. Тарталья не мог уйти просто так, оставив куклу на произвол судьбы.
— М-м… За неглиже извиняюсь отдельно. Скажите, почему вы решили меня предупредить?
— Стой! Ты убьешь нас! — Бижан заслонил лицо ладонью. Хозяин Огня знал: и он не выдержит жара Шам-Марг в свободном состоянии.
— Спасибо, что пришли к нам на помощь! — брякнул Лючано.
— Для взращивания внутреннего огня. Это не мучения. Это ограничения.
Этого человека, подумал Лючано, судьба обделила выразительностью. Натура страстная и увлеченная, страдая или обожая, он абсолютно не умел выразить свои чувства. Что ни делал, все казалось искусственным. Талант, любовь и горе в такой обертке принимали облик скверной пьесы, оказывая профессору медвежью услугу.