Перед глазами мелькнули нити, тонкие и белесые, похожие на натянутые сухожилия. Лючано услышал звон бокалов, шум голосов. Рубка «Нейрама» превратилась в салон яхты «Горлица». Стол, уставленный бутылками и закусками, силуэты гостей… Лишь троих он разглядел отчетливо: граф Мальцов в кресле, во главе стола, цыган Илья в углу, над гитарой — и Венечка Золотой.
— Добивай! — зашелся воплем барабанщик. — Кроши гадину!
Фаруд вздрогнул. Сегодня ему везло на куклы.
— Хожу. И ночью, и утром. И днем. Я из дерьма полжизни не вылезаю.
Действительно, на экране голый пророк реял над толпой, стоя на плечах своих последователей и чудом сохраняя равновесие. Шляпа сбилась на затылок, наконечник стрелы уставился в зенит.
— Госпоже Руф были предоставлены новые рабы в достаточном количестве. Но трагедия сказалась на структуре ее «клейма». Она лишилась возможности… э-э… — Антоний выразительно сделал ряд хватательных движений. — Надеюсь, вы меня поняли?