Улыбнувшись, Юлия щелчком пальцев подозвала мобильное кресло и грациозно присела напротив Тартальи. Близко, очень близко; считай, вплотную. Их колени соприкоснулись, аромат духов окутал обоих единым облаком. Умение помпилианки вести собеседования с будущими сотрудниками было выше всяческих похвал.
Возле баобабов стояли близнецы-гематры, разглядывая огромные деревья. Выглядели Давид с Джессикой точно такими же, какими их встретил Лючано на борту «Этны». Около детей находился голем, тихонько мурлыча в такт золотой трубе.
Если любоваться ими, сидя в уютных шезлонгах, выставленных на лужайке перед домом, хлебнув глоточек тутовой водки, вдыхая запах маринада, пропитавшего курятину, уже готовую подрумяниться на шпажках, и наслаждаясь теплым вечером — звезды кажутся милыми котятами. Они прелестны и кокетливы, как девочки, едва вошедшие в ту сладостную пору, когда тело пахнет не молоком, а жасмином. Их хочется сравнить с бриллиантовыми гвоздиками, дырочками в бархатном покрывале небес, взглядами ангелов — поэты сходят с ума, живописцы безумствуют, еще глоточек водки, и тайна раскроется во всем великолепии.
Чувствовалось, что водитель испытывает мало уважения и к спасателям, и к спасенным.
— Дрянь ты, — крикнул Лючано, чувствуя, что бесится, и недоумевая: ошейник виноват, или он сам дошел до ручки. — Дрянь!