На сей раз помпилианка ушла от прямого ответа.
В отличие от других учителей борьбы на Михре, он пускал в свой дом не только вехденов. Вот и сейчас: в зале работали трое инорасцев. Коренастый, похожий на жабу богатырь с Тхагола «качал» бублик из камня. По лицу тхаголезца ручьями тек пот: темно-розовый. Как и все его соплеменники, он страдал геморрагическими диатезами. Напротив тхаголезца модификант-серпентоид, гибкий и молниеносный, в одиночестве нарабатывал проход в ноги. К нему и относился комментарий про «бычье дерьмо».
— Борготта! У вас арена! Через десять минут!
Выговариваясь, толстый расцветал на глазах. Наливался соками, как брюшко паука; делался центром собрания. Наверное, это правильно. Нечего в себе носить, надо выплескивать — сразу полегчает, любой психоаналитик подтвердит. Иначе впору рехнуться…
Что, если закрепить имя в памяти «овоща», используя обратные связи вербального пучка? Куклы запоминают реплики, подброшенные невропастом. Обычно куклы воспринимают их как свои собственные, но в данном случае это несущественно. Наиболее удачные фразы клиент с удовольствием повторяет и после окончания сеанса.
Антоний достал из кармана шортов короткую трубку, суженную на концах. Направив ее на плесень, он резко повернул кольцо в средней части трубки. Тонкий луч ткнулся в хлопья куим-сё, выписывая загадочные иероглифы. Там, где луч касался плесени, она приобретала цвет спелого инжира.