Влажная губка заскользила по лицу, смывая «замазку», покрывавшую глаза. Веки трепетали, силясь открыться. Кожу неприятно пощипывало. Тарталья представил, как выглядит со стороны, и чуть не залился истерическим смехом, сопя и повизгивая.
Гораздо медленнее, чем раньше, но «овощ» все равно повторял треклятую комбинацию: присел, схватил, бросил… Нет, не годится! Надо сбить его с ритма, вытолкнуть из колеи; сломать рисунок движения. Лючано начал косвенную коррекцию: чтобы Пульчинелло, приседая на бросок, потерял равновесие и упал. Ничего не получилось. Как хорошо раскрученный волчок, «овощ» обрел устойчивость; он наворачивал оборот за оборотом, не желая заваливаться набок.
«Снаружи — опасность. Внутри — уязвимость».
— Шантаж? Граф, вы сошли с ума! При чем тут шантаж?!
И Тарталья, замешкавшись, мигом попался на глаза сервус-контролеру I класса Марку Славию.
— Взаимно. Лючано Борготта… э-э… Невропаст широкого профиля.