В реакторном отсеке творился кошмар. Рваная дыра в стене топорщилась лепестками слоеного термосила. Казалось, злой мальчишка пробил жестянку гвоздем. Тарталья представил себе этот гвоздь, силу удара — и ужаснулся.
— Пульчинелло, ты даешь согласие на мое воздействие?
Палец барабанщика мелко подрагивал на спусковом крючке. Пальцу сегодня досталось: тыкай туда, тыкай сюда, стреляй, не стреляй… Досталось и нервам: целиться в национального героя, который воскрес из мертвых, разнес в щепки реактор, убил двоих сородичей и стал пристанищем космического отродья — дело не из легких.
«Ты засыпаешь, дружок, — вмешался Гишер. — Проснись».
Наверное, он бы не устоял. Юлия, с ее натиском влюбленной кошки, добилась бы своего. Но все решил случай. Мелкая досадная случайность, от которой не застрахованы даже безумцы. И он действительно не устоял — в прямом смысле слова.
Даже если сигнал Бижана пробился сквозь искажения континуума и мчится к загадочному Тамиру со скоростью света.