На середине пути они вдруг остановились, отвесили друг дружке по шутливому подзатыльнику, вслух сосчитали до восемнадцати — и помчались дальше. Дети, что тут скажешь…
Звездолет становился весельной галерой. Мегаполис — древним городищем. Космос — степью, где скакали всадники в косматых шапках. Кабина мобиля — алтарем храма. Курортный санаторий — джунглями, и темнокожие дикари плясали вокруг идола, вымазанного кровью.
— Лучше, чем когда-либо. Меня ударило током, мой начальник охраны валяется в лазарете; и все мы заперты в тюрьме-психушке, вокруг которой роятся пенетраторы… Минус эти пустяки, и я в раю. Спасибо за заботу, Борготта. Извините, мне нужно побыть одной.
— Врать не стану, глушил не он. Бил другой, вехден. Хотя бежал ваш заложник без всякого принуждения. Как чемпион бежал, скажу прямо. Хоть на мобиле догоняй. И дежурному пилоту в спасботе угрожал оружием тоже он. Там камера рядом, над ограждением, так что зафиксировали. Машет, значит, «Тарантулом», палит в воздух и орёт: «Пошел вон!» Первый раз в жизни встречаю такого бойкого заложника…
В одиночке, надрываясь, кричала Юлия. Она пыталась выбежать на помощь несчастному, но дверь закрылась на замок, предоставив узнице лишь возможность смотреть в квадратное окошко.