— Вашего друга я отнесла в лазарет, — без предисловий сообщила она.
Оставалось надеяться, что «квадрат» не в курсе специфики рабства.
«Ага, фаг заешь! Флуктуация своевольничает, дружок».
Люди взошли на холм в полной тишине. Лишь ткань хлопала на ветру, бросая на лица отсветы Йездана. Постамент опустился, за две минуты до половины уйдя в грунт — словно простоял здесь многие годы. Распеленав ноги статуи, ее бережно установили сверху. Треск, резкий запах озона — и ступни каменного борца слились с опорой в единый монолит.
Изображение мигнуло и затуманилось. Когда вернулась резкость, в рамке остался один Лука. Стол и людей, сидящих за ним, укрыла серая пелена конфидент-поля.
Оба чихали: раздавленные листья одуряюще пахли.