Лючано обнаружил, что здесь, без шелухи, он практически раздет. Одни куцые подштанники: видимо, для приличия. И татуировка — распространившись, она покрыла все тело целиком. В рисунке произошли изменения: змеи, похожие на лианы, густо переплелись с лианами, похожими на змей, с той лишь разницей, что на лианах росли пятипалые листья-ладошки.
— Не понимаю, о чем вы говорите. Моя память не содержит подобной информации.
Снова — космос. Над планетой курсируют боевые корабли вехденов — не поймешь, имперские или республиканские. Патрулируют? Готовятся к атаке?
— Спрашивать, как человек умер, стыдно. Так говорит Пастушка. Попал в Шеол — значит, воля ангелов. И Малого Господа. Его пути не-ис-по-ве-ди-мы, — по слогам выговорил дикарь трудное слово. — Да! А про себя ты на Посвящении расскажешь. Тогда и послушаю.
Лючано открыл было рот, желая порекомендовать вехденам только что испробованный способ ремонта — очки после удара работали, как новые — но его опередили.
«Всего по паре, — вспомнил Лючано слова гитариста. В данном случае это звучало с нескрываемым сарказмом. — Дружелюбие, значит, и гостеприимство. Манекены, и те приветливей…»