— Я был бы рад, если бы дело обстояло так, как вы говорите.
— Мы ведем наш репортаж с обретшего независимость Михра, — надрывался диктор. — С того места, где еще два часа назад располагался дом прославленного борца Мансура Гургина. Как вы сами можете видеть…
Кей Кобад стер усмешку с лица. Серьезный, он очень напоминал своего деда, Гударза II, чьи дни представляли собой череду непрерывных войн и политических конфликтов. Темные глазки превратились в иглы. Кей смотрел на помолодевшего антиса, словно хотел вонзить взгляд в самое сердце.
Летописец увлекся, глазки его заблестели, из голоса исчезло уныние. Сейчас он чертовски напоминал профессора Штильнера, излагающего очередную безумную теорию.
Лючано двинулся вдоль холла ожидания, приглядываясь к пассажирам, оккупировавшим кресла и комфорт-ячейки, в поисках перспективного клиента. Брамайнов, обходившихся минимумом одежды, он отверг сразу. Вехдены тоже отпадали: вряд ли шуба с далекого Тамира соответствовала их несокрушимым традициям. На реформистском Михре еще стоило бы рискнуть, но уж никак не здесь, на консервативном Тире.
— И в арт-трансе. Мы после завтрака смотрели…